странное затишье сегодня на планете. я уж было подумал - опять проблемы с созданием новых тем. ан нет...
странно...
даже вспомнился стих.
Мне скучно, бес
"Мне скучно, бес". ... Хоть я уже не та, поскольку передумала о многом.
И даже наступающий Бельтайн, и месяц, нависающий двурого, уже не будоражат, не влекут, не будят в глубине шальную искру. И я, косноязычна, как ламут, но диамагнетична, словно висмут, пишу тебе, не веря, что дойдёт письмо на эти чёртовы кулички.
Степенно истекая, мятный мёд идёт на дно — прискорбная привычка топить в кипящем взваре весь набор полезностей и всяческих ферментов. Не начинай по-новой, por favor, она со мной ещё с времён треченто.
Давлю опять непрошенный зевок, хотя... в два тридцать восемь он уместен.
Ты знаешь много больше моего, поэтому, наверно, мы не вместе. Но всё проходит, верно, mon ami — ты сам наплёл про это Соломону, и время, вновь пресытившись людьми, вернётся к кистепёрому девону, а, может быть, и дальше — к Гончару...
Пора, однако — ночь зело сквозиста.
Да, кстати, поздравляю: мир и труд, весна, любовь, и — кланяйся магистру.
-Наверно сломался, а может быть, просто заело… -нельзя починить? очень нужно, чтоб он ощутил… -а вы по гарантии были? Писали на Небо? -вы знаете, там его в списки никто не вносил...
-ну что можно сделать? Замену какой-нибудь части? А может отмыть? Может просто поможет вода? -потрепан, я вижу, но грязь не виновник напасти… она не его (только сверху) внутри - чистота…
-но он еще теплый, прошу, помогите, чем можно!! Быть может в крови не хватает каких-то телец? -да что вы о крови заладили, тут слишком сложно… на главном приборе нашелся глубокий рубец…
-Не стойте вы рядом, и крылья свои уберите! сейчас посмотрю, может это вообще удалить… -Не надо! Не трогайте! И на меня не кричите… без этого люди теряют возможность любить…
-да что вы как маленький, люди живут и без сердца… чинил я таких, правда, ценность им после - гроши… -но этот не сможет, поверьте, а что тут за дверца? -тут самое главное место, тут место Души.
-Теперь не мешайте, по-моему я догадался… ему бы немного тепла и чуть-чуть доброты… иначе душа не оттает, и…. он не ломался… он просто однажды утратил всю веру в мечты…
-Смотрите быстрей! Снова бьется! Вы сделали это! -да нет, просто мне повезло, что ты рядом с ним был… скажи мне по-честному, ждет его, кто-нибудь, где-то? Вот странный, исчез, только перья свои обронил…
-------
Неслась неотложка, но выключив крики сирены… чуть сбавила темп и вливаясь в неспешный поток… по рации слышно едва - «Все в порядке! Успели! Никто и не верил, но видно нам кто-то помог...»
Окно... туманный росчерк силуэта притянет и поймает взгляд случайный. Зажжётся и погаснет сигарета в бессмысленной погоне за печалью. Окно найдёт окно – и отразится, а в нём – ещё… и в зеркале бездонном растянется куда-то вереница бессонных окон. Где-то за кордоном домов, пустивших корни в этот город, и в небо упирающихся улиц мы сядем налегке в обратный скорый и обнаружим, что уже проснулись...
нравятся мне женские стихи. один из любимых авторов (и замечательный человек)
Это когда
Это, когда вместо перины – гравий, это, когда вместо объятий – плети. Это, когда нежную душу брали, рвали, смеясь, грязные злые дети. Или игра, или дурная шутка, или Земля вертится еле-еле. Это, когда станет немного жутко жить и дышать в собственном рваном теле.
Или зашить, долго лечить и нянчить и привыкать к выдуманным движеньям. Это, когда видишь, что всё иначе, что не всегда верующий блажен. Я сделаю шаг, выплюну наземь горе, сделаю шаг, часто меняя лица. Это, когда сердце застряло в горле, это, когда сердце забыло биться.
Бесится боль венами-кружевами, ночь коготком шкрябает по пластинке. Это, когда вроде еще живая, но вместо рук – две угловатых льдинки. Это, когда после холодных клеток мчишься наверх, чтобы как можно выше. Это, когда жизнь календарным летом рвется к концу, зная, что время вышло.
непечатное
не бывает похмелья, бывает нехватка воды и нехватка тебя, и нехватка во мне обертонов прогоревшие звезды, удары коленом под дых и в прокуренных легких какая-то леность и томность пересчет преступлений, подсчеты бес/смертных грехов я впадаю в тебя, как впадала вчера в эйфорию я не буду хорошей и точно не буду плохой, я останусь ребенком, которым меня сотворили
не бывает болезней, бывает зацикленность снов, завихренья на почве любви или схожих волнений я могу рассказать обо всем очень грамотно, но непечатные фразы, всю ночь прорастая во мне, не объяснят окружающим вечности и пустоты, что рождается, стоит к руке прикоснуться рукою я мечтаю сломаться, оглохнуть, забыться, простыть, переспать, пережить или выдумать что-то другое
не бывает стихов, но бывают мечты и слова и моя голова, вне которой они расплодились и я в тысячный раз прокричу, что была не права, если в этом осталась какая-то необходимость и я в тысячный раз попрошу приобнять перед сном и простить все, что будет не сказано вовремя. возле твоих губ я отчетливо вижу и знаю одно – не бывает удушья, бывает исчезнувший воздух
Кристина Эбауэр
фрилансер Excel, VBA - контакты в профиле "Совершенствоваться не обязательно. Выживание — дело добровольное." Э.Деминг
руки гуру - такие штуки вырастают лишь там где надо на концах у них растут пальцы а на пальцах у гуру ногти под ногтями сидит мудрилка пишет макросы всяко-разно или формулы там и проча а мозги для гур не потребны не почувствовать не потрогать да и выглядят некрасиво то ли дело у гуру - руки!!! (впрочем ноги наверно тоже...) (с)
фрилансер Excel, VBA - контакты в профиле "Совершенствоваться не обязательно. Выживание — дело добровольное." Э.Деминг
Ты приходишь… Ты тихо своим ключом отпираешь замок на моей двери. От порога, раздевшись едва ещё, начинаешь смеяться и говорить. Ты проходишь на кухню и ставишь чай, разливая жасминовый аромат. И я жду: дверь откроется, вот сейчас, вслед за звуками явишься ты сама…
…Просыпаюсь… Мяукает на дворе, одичавший в весеннем разврате кот. За окном старушка – смешной берет на затылке, в улыбке разинут рот, и задорный дедушка лет под сто в пиджаке расцветки «морской прибой», кормят хлебом уличных злых котов, да лениво ругаются меж собой…
...Это стало привычкой: ты и рассвет… По утрам, задыхаясь в своей любви, я иду за тобой по сырой траве в мир, в котором и муху нельзя убить. Забывая следы на твоих руках, где шприцы прорывались сквозь стенки вен, я прощаю не знающую греха, за десятки в этом грехе измен… …Мир, в который сбегала ты от меня, для меня был запретен. Твой странный мир заставлял изменяться и изменять. Он, тебя выкрадывая, штормил. Героиновый сон из твоих глубин прорывался криками: «Помоги!..» Я с тобою ссорился. Я грубил. Под холодным душем лечил мозги. …А когда отпускало тебя к утру, ты клялась, что это в последний раз. Ты просила – пусть память тебе сотрут, не жалея, сволочи-доктора. Утыкаясь носом в десятки «нет», я на форумах точно таких, как ты, разрывал всё знающий интернет, чтоб хоть как-то помочь тебе сжечь мосты. Я и сам становился почти врачом, проникая в тайны твоих миров. Всё казалось немного совсем ещё… Панацея есть – пациент здоров!..
…Но, когда в дветысячисотый раз я открыл глаза из тревожных снов, ты ответно своих не открыла глаз. Ты другое досматривала кино…
…И обиженный дядька, бухой с утра, ненавидящим взглядом махнув с листа, проворчал: «Отлеталась. Домой пора. Нехер было, зашириваясь, летать…» …Ведь бывают такие ещё врачи, что едва ты для жалоб откроешь рот, тут же сам себе скажешь: «Молчи! Молчи!.. всё равно он тебя не поймёт, урод!» Только этот, опухший овал лица вдруг, взглянув мне в глаза, перестал ворчать и сказал: «Ты чего?.. Ты держись, пацан! И не вздумай вот так же себя кончать!»
…И качнулся устало привычный день… И обрушилось небо из высока… И какая-то толстая злая тень, не жалея, хлопала по щекам…
…А когда я воздух сглотнул, как яд, приходя в себя, никакой ещё, тень, размытая в дальних своих краях, оказалась плачущим вдруг врачом… Тот, кто только что виделся злым козлом, говорил сквозь слёзы: «Ребёнок мой, эта жизнь не раз возьмёт на излом. Эта сука - не праздник, а вечный бой! Ты держись, послушай меня. Я сед. За плечами Чечня и ещё Афган. Я тебе не отец, а скорее дед. Только я не видел сильней врага, чем вот этот, который сожрал её. Этот зверь не потешный укус клещей. Он людей не жалея по граммам пьёт, доводя до стадии овощей. Я уже задолбался спасать таких. Без ста граммов смотреть на такое - мрак! Ты же чистый пока. Не начни с тоски. Я ведь вижу, ты в общем-то не дурак.»
…И, коньяк запивая сухим вином, мы давились засохшим кусочком «бри». Я ему рассказал, что хотел давно, но с другими не смог бы поговорить…
…И теперь ты приходишь... Своим ключом отпираешь замок на моей двери… От порога, раздевшись едва ещё, начинаешь смеяться и говорить… Ты проходишь на кухню и ставишь чай, разливая жасминовый аромат…
И я жду… дверь откроется… вот сейчас… вслед за звуками явишься ты сама…
23.04.2010
фрилансер Excel, VBA - контакты в профиле "Совершенствоваться не обязательно. Выживание — дело добровольное." Э.Деминг
Короткий рассказ о любви Я шел по лесу и собирал грибы, и вдруг увидел, что тает снег. Я сразу понял - скоро весна. Как хорошо что весна, а то мое пальтишко прохудилось до дыр. Я знаю точно, если снег начал таять - значит скоро появятся подснежники. Тогда нарву их целую корзину и отправлю по почте тебе. А Зеленый патруль поймает меня и объявит врагом природы. Ну и что ты тогда прикажешь мне делать? Сушить весла или плавить колбасный сыр? Я плюну на это и залезу на оранжевую табуретку и стану размахивать руками, в надежде, что погода испортиться и ни кому в голову не придет идти в лес за подснежниками. 01.1995
Это просто история без героев, эпизод подслушанных разговоров. Он мечтал, что когда-то их будет трое, и она улыбалась – еще не скоро, он писал за двоих по ночам программы, потому что парню, конечно, проще, и при встрече ее молодую маму называл серьезно «любимой тещей». Он работал, как проклятый, снял квартиру, разбирался в шубах, духах, бриллиантах, и она смеялась: «Уйди, противный!», но у жизни тысячи вариантов. И когда наконец-то купили кольца, вдруг пришел анализ с пометкой «онко-», и романтик с верой народовольца стал ненужным больше больным подонком. Крест вдовы – печальная перспектива, молодая жизнь, не судите строго… Он остался ночью в пустой квартире – умирать бессмысленно, понемногу, он был предан больше, чем бренным телом, он был предан всем, для чего дышалось, в лунном свете плавилась и блестела рукоять отравленного кинжала. Он не верил в Бога, не верил в черта, он хотел, не мучаясь, просто сдохнуть, но рентгеном заживо перечеркнут, перестал делить «хорошо» и «плохо». И весной – после трех беспощадных химий, воскресая чьим-то порывом воли, он вернулся к жизни – худой, как схимник, обескровлен – только не обездолен. Он отстроил мир – по следам, крупицам, по кирпичику – точно, до сотой дюйма, он сумел от смерти освободиться – и остаться светлым, простым и юным, не просил у неба достойной мести – Бог и так ему предоставил фору, никогда с подругой, потом – невестой не случилось лишнего разговора. У него родился кудрявый мальчик, через год – его отраженье – дочка. Потому что быть не могло иначе. Потому, что быть не могло – и точка. Через много лет на случайном рынке, выбирая детям хурму и груши, он увидел в нищенке над корзинкой ту, которой однажды он стал не нужен. Им обоим было слегка за сорок, только время въелось в нее печатью… Эпизод подслушанных разговоров, лучше б было просто не замечать их. Он смотрел – и ужас больничных пыток, всех мучений, что разрывали сердце, в этом взгляде виделся так открыто, что она искала, куда бы деться, что она всей черной, пропащей сутью понимала, что ей за это будет… Сверху мудро и строго смотрели судьи. Мимо шли равнодушно и молча люди. Они больше не встретились – даже взглядом, никогда друг другу и не приснились. Берегите тех, кто сегодня рядом. Берегите. И – оставайтесь с ними.
фрилансер Excel, VBA - контакты в профиле "Совершенствоваться не обязательно. Выживание — дело добровольное." Э.Деминг
Человек, ставший свободным, с остатком денег в кармане, шел на край света. Он смотрел на зеленое небо и был счастлив, что больше ни кто не убедит его в том, что оно голубое. Спички кончились и в желудке сосало, но он знал, что теперь у него есть огромное зеленое небо. Оно звало за собой вдаль, растворяя мелкие мечты о счастливой жизни. Но и не прошло и 28 часов, как поднялся ураганный ветер, поднявший кучу пыли в атмосферу и нагнавший грозовых туч. Человек увидел, что зеленое небо стало серым - отчетливо серым или даже черным, как бы его не убеждали что оно голубое.
Политика Бывший ГРИНПИСОВЕЦ купил себе кожаную куртку, усмехнулся и повесил ее в шкаф, одел ватник и пошел на свалку кричать лозунги. Вокруг собралась куча мусорщиков и давай ему аплодировать и материться от изумления - так и появился новый политик. Ноябрь 2001г.
Иду по проспекту, глазею кругом, А мысли мои в измереньи другом. Гуляют отдельно они от меня, И никого я в том не виня, Пытаюсь понять не душой, так умом: Как так возможно, что двое в одном?
Я слышал где-то, что мы лишь одно Цепи параллельных вселенных звено. Гуляют миры, а мы в них живем, Любим, надеемся, верим и ждем, Ссоримся, миримся, пьем вино, Разные мы, но нам все равно.
Правда ли это? Как мне узнать? Ведь необъятного – не объять. Ученые чем-то поэтам сродни: На все ради рифмы готовы одни, Другие, теорию тщась создать, Готовы дьяволу душу продать.
Пытаясь в формулу жизнь заточить, Гармонию алгеброй разоблачить, Увлекшись, недолго чуть-чуть приврать, Константу прибавить, константу убрать. А нам в этом мире еще жить да жить, Влюбляться, смеяться и плакать, дружить.
А я по проспекту печатаю шаг, Прохожим улыбку даря просто так, И в третьей вселенной иль в сотой Мне улыбается кто-то.
Когда северный ветер задует в дуду И стряхнёт пелену с небес, Приходи ко мне, я тебя отведу В нехоженый русский лес. Где звериной тропой ты пойдёшь, как слепой, И кривою будет тропа. Где из каждой норы, смотрят пращуры, А присмотришься - черепа.
Где кусты, как братья, раскинут объятья, - Только в путы к ним не спеши. Здесь на каждой сажени на кол посажены Кроны деревьев больших. Бирюза и солнце всегда в глаза, На полях догнивает рать. Страшно, Молодёжь! Но не мал - дойдёшь, Я же стар уже выбирать.
А в обход болот три тропы ведёт... Позабыл, а может, и две. У развилки той ночевал святой, Там найдёшь по горелой траве. Всюду жди беды и не пей воды, Не бери с собой и гроша. Коль в беседе толк - собеседник - волк, Там лишь он живая душа. Но когда дойдёшь ты в конце концов, Одолевши сотню преград, Там мой идол стоит на восток лицом - Разверни его на закат. И вослед глазам направляйся сам На багряный отсвет огня. Если сказка - ложь, ты туда придёшь, А потом позови меня.
фрилансер Excel, VBA - контакты в профиле "Совершенствоваться не обязательно. Выживание — дело добровольное." Э.Деминг
Старый Азми в памяти, не в маразме, лишь морщин с каждой встречей побольше разве… Возраст… Нет, не узнаешь ни в коем разе. Ладно скроен, спокоен, до блеска брит. Силы в теле явно не на пределе. Что-то чинит, белит… Старик при деле, но стаканчик с гостем всегда разделит, хоть и мусульманин, как говорит. Стол под небом, арак, оливки с хлебом. Старый Азми здесь гид, краевед и лейбл. В нем закваска бабелевского Арье-Лейба. Больше не осталось таких дрожжей. Что ж, во все времена, при любых законах, кто бы ни был при власти и на иконах, нет философов истиннее церковных и еще кладбищенских сторожей. Старый Азми бродит у церкви в Лоде. Храм Георгия с виду, как туз в колоде, неприметен, но внутренней позолоте позавидовать мог бы любой собор. Впрочем, Лод не Лондон, не Рим, не Питер. Лоду не любой подойдет эпитет… Азми придвигает оливки к пите, и заводит излюбленный разговор. Мол, святой Георгий, лежащий в крипте, воевал в Ливане, погиб на Крите, ни в едином траченном манускрипте нет ни слова про змея и про копье. Никакой сей муж не победоносец, всё — восточные сказки, вранье и нонсенс… Окончания фраз легкий бриз относит, Азми умолкает и долго пьет. Взгляд его мутнеет, как плес Ярмука… «Этот самый Георгий… Он умер в муках, чтоб воскреснуть в будущем, потому как он из многих избран такой один… С неба ангел праведный вострубит, и он возглавит армию всех убитых… А для смертных, самых искусных в битвах, змей невидим. Значит, непобедим». Азми разливает по рюмкам арак, словно век свой прожил в бейрутских барах… Со стены, с портрета, глядит Мубарак. Вот уж кто ответ даже на семь бед. День, как будто фильм черно-белый, отснят. Я во взгляде Азми какую осень вижу этот желтый змеиный отсвет… И в который раз мне не по себе.
Мяу! Кот Басё Вот черная кошка и белый кот, они по дороге идут вперед, и Ты между ними разметкой лег, чтоб не сплелись пути. У них, у кошачьих, хвосты трубой, они довольны вполне собой, идут, мурлыкая над Тобой, Ты их, дураков, прости. Им вместе еще и полвека нет, им кто-то придумал такой завет, чтоб черный на белом остался след и рядом – наоборот, они не знают, что это Ты, смешные, шелковые коты, по девять жизней им на хвосты и сала на бутерброд. Они несут на усах весну, они другим не дают уснуть, они запомнили наизусть свой каждый неверный шаг, у них глаза из живых лучей, вот кошка ничья, да и кот ничей… Храни их, Боже, от лихачей, охотников и собак.
фрилансер Excel, VBA - контакты в профиле "Совершенствоваться не обязательно. Выживание — дело добровольное." Э.Деминг
Господь - Творец создал весь мир, Ответственность за благость - на Вишну возложил, Невежество - Он в руки Шиве дал, А страсть - Он Брахме передал,
Дал царство Индре – небеса, У Ямараджа - судьб веса, У демонов планет не счесть, Ведь в играх Господа им место есть,
Служанке Майе поручил В иллюзию окутать мир, И джив Он множество создал, Свободный выбор каждой дал: «Пути есть два, но выбор твой, Иль без Меня или со Мной». И джива – вечная душа Должна решить судьбу сама.
И единицы в царство Бога Спешат, открыта им дорога, А остальные вниз, стрелой Летят, чтоб стать скорей Тобой.
Повелевать они хотят, Их звон монет и блеск пленят, Здесь вожделенье правит всем, И джива попадает в плен.
Рожденье-смерть, опять рожденье, То жук, то червь, то шерсть, то перья, И вот душа в рубашке новой, Где разум есть и выбор снова:
Жить как животное: есть, спать. Совокупляться, охранять, Иль разобраться: «Кто же я? И где мой дом, и кто семья?»
Но устоять перед соблазном, Что «Я» сильней и все подвластно, Что «Я» - творец, и в мире всё, Стоит под маркою «Моё»…
Так трудно, и лишь единицы, Устав от грат мирской темницы, Становятся на путь иной, Где все пронизано Тобой.
Душа мечтает быть счастливой, О жизни сладостной, красивой, О том, что тело вечным будет, Что боль и горе позабудет.
И души мечутся страдая, В своих проблемах обвиняя: То Бога, то родных, друзей, Не зная истины своей.
И после множества рождений, Приходит вдруг к нам просветленье, Что здесь нет счастья и любви, Здесь отблески и все в тени.
Мне кто-то может возразить, Что можно здесь счастливым жить, Но вряд ли это будет вечным, Здесь тленно все, не бесконечно.
Любовь – когда мы отдаем, А здесь, когда мы все берем, Хотим, чтобы объект любви, Исполнил прихоти мои.
Гнев следует из вожделенья, Потом: и зависть и сомненья, И страхам есть, где развернуться, Причины для обид найдутся,
В таком вот «милом» настроенье Прейдет несчастье без сомненья, Здоровье резко сдаст назад, Проблем нахлынет – водопад,
И даже если ты богат, Здоровье не вернешь назад, Любовь деньгами ты не купишь, Друзей и веру не добудешь,
Разочарованье – вот итог! И мы вдруг вспоминаем – Бог, Наверно, Он поможет нам, И мы взываем к небесам!
И Он дает, дает и … вдруг, Все забирает Он из рук… «Бог дал, Бог взял», Его права, Баланс присутствует всегда.
Но ведь душа не потребитель, И дом ее – Его обитель, А там все служат, а не просят, И жизнь свою Ему подносят.
Но чтоб попасть обратно к Богу Мы здесь должны пройти дорогу: От скверны сердце очищать, Смиренье развивать, прощать,
Просить прощенье, отдавать, Служить другим, уроки брать, Об играх Бога говорить, Чтоб к ним привязанность развить,
Во всем лишь видеть милость Бога… Да, тяжела домой дорога. Самим нам трудно выбираться, Писаньям следовать, держаться…
И милость Бога безгранична, Он присылает в мир к нам личность, Которая, как факел света, Разгонит тьму на долги лета,
Он путь укажет и наставит, Проводников он нам оставит, Лишь следуя за ними в ногу, Мы сможем разглядеть дорогу.
И если встал на этот путь, Уж постарайся не свернуть, Преград, соблазнов очень много, Но, это ведь - домой дорога.
Формула массива (ФМ) вводится Ctrl+Shift+Enter Memento mori
А всё случится так наверняка (Сценарий немудрён и неизбежен): Господь проснётся, выпьет молока, Вкусит того, что сам послал себе же,
Раскрывши пыльный кондуит в раю, Скользнувши взором мимо всяких прочих И ткнувши перст в фамилию мою, В графе о смерти Бог заполнит прочерк.
Как из бутыли сказочный колдун, Измученный, помятый и усталый, В две тысячи нечёсаном году Душа взлетит, освобождая тару,
И тело, словно надувной матрас, В который ненароком ткнули вилкой, Скукожится – и Богу всё отдаст, Как малышу - его свинья-копилка.
Всё-всё отдаст: несбывшиеся сны, Блуждания по дебрям книжных знаков, Тяжёлый крест всегда любить иных, А не безмозглых кукол Пастернака;
Всё изрыгнёт гнилое естество: Мой страх, мои чудные суеверья, Мои припадки счастья – оттого, Что горлица изящно чистит перья,
Впорхнув в моё раскрытое окно И сев на бледный бюст Шакеспеара… Всё, что трагично было и смешно, Уйдёт из жизни, как и не бывало.
Но Тот, кто Божий промысел вершит, В срок отведённый обнажая жало, - К хвосту моей ободранной души Привяжет всё, что ей принадлежало.
И в бездну неба от земных невзгод Ночной порою или спозаранок Душа рванёт, как ошалевший кот Со связкою пустых консервных банок.
Она задаст такого стрекача, Что заглушит унылый хор стенаний, О встречные кометы грохоча Жестянками моих воспоминаний.
И ключника едва не сбивши с ног, Душа ворвётся в щель меж райских створок, Где на руки её поймает Бог И строго вопросит: «Пошто так скоро?
Пошто ты учинила кутерьму, По космосу грехами тарахтела? Ведь ежели раскинуть по уму, Тебя бы – в пекло напрямки из тела».
Потом потреплет душу за ушко И молвит: «Ну, считай, что пофартило; Мурлычь, лакай парное молоко… Небось, не Гитлер. Чай, не Чикатило».
Здравствуй, Каин...
Здравствуй, Каин... (с) Порошин Алексей
Здравствуй, Каин, не кручинься, милый брат, Мы опять с тобой вдвоём, но рай нам тесен. Говоришь, не помогает папин блат, И тоскливы все мотивы здешних песен? Я уже подзабываю ваш язык, И обычаи у нас совсем другие. А мотивы? Да, пожалуй, я привык. Да ну что ты, ну, какая ностальгия! А чего же ты хотел от этих лиц? Улыбайся и смотри невозмутимо! Здесь, конечно же, не жалуют убийц, Но относятся, поверь, вполне терпимо. Не рассчитывай на славу и почёт, Даже здесь в почёте то, что подороже, Только время как-то странно здесь течёт – Кто-то раньше прибывает, кто-то позже. Где-то в физике случился перебор, И с тех пор века короче, чем минуты. Тут недавно сокрушался старый Бор, Говорил, что что-то в квантах перепутал. Тут и Дарвин, и Эйнштейн, и Резерфорд. Как не знаешь? Ах, ну да, ты умер раньше! Только Дед наш не выносит этих морд, А на Дарвина орал, что тот обманщик. Здесь всё то же – от святош до воротил. Разберёшься – продвигаться будешь шустро. Вот, недавно Заратустра говорил… Да, хотя… Пошёл он к чёрту, Заратустра. Что Закон? Конечно, был! Да вышел весь. Ты смеёшься? От таких, как ты, злодеев. Глянь-ка - Гитлер. Только к Гитлеру не лезь, Он на дух не переносит иудеев. Может выпьем? За разбитые мечты. Нет, по водочке, вино даёт сонливость. Справедливость?!!! Каин, кто бы, но не ты! Ты ведь сам и породил несправедливость! Как тут будет? Точно так, как ты привык. Не надейся, даже здесь не будет чуда. Вишь, плетётся. Прокусил в петле язык. И молчит с тех пор. Праправнук твой. Иуда.
мне сорок лет...
я как дурак сижу, смотрю в экран мне сорок лет. я одинок донельзя я иногда бываю сильно пьян а временами - трезв, умен и мерзок
для юных дев под двадцать я - поэт для дам за тридцать - гладкий собеседник но я устал читать и слушать бред, написанный от глупости и лени.
я видел их за столиком в кафе, кокеток, изучающих, несносных, живых, несущих долгожданный свет, любимых и забытых. слишком поздно.
мне сорок лет. я многого достиг. умнее многих. некоторым - равен. без оправданий - я по горло сыт быть занятым ненужными делами.
но снова я поставлю ноутбук, в чат завалюсь развратною девицей. меня все знают. это я люблю. и есть причина снова не напиться.
вы будете смеяться и шутить, пытаться раскрутить меня на встречу. я не приду. нельзя же допустить, чтобы игра вдруг стала бесконечной.
мне много лиц. я не один такой. я сам придумал правила и роли и снова вы сыграете со мной, чтобы избавить от томящей боли...
а жизнь идет. я в чем-то лучше вас - я знаю все иллюзии по лицам. и если жалю, так не в бровь, а в глаз... и мне когда-то тоже было тридцать...
и все же я сижу, смотрю в экран. мне сорок лет. я одинок донельзя. и вам не угадать, когда я пьян или когда я буду с вами мерзок.
Это вопли Содома. Сегодня они слышны как-то слишком уж близко. С наветренной стороны, сладковато пованивая, приглушенно воя, надвигается марево. Через притихший парк проблеснули стрижи, и тяжелый вороний карк эхом выбранил солнце, дрожащее, как живое.
Небо просто читается. Пепел и птичья взвесь, словно буквы, выстраиваются в простую весть, что пора, брат, пора. Ничего не поделать, надо убираться. И странник, закутанный в полотно, что б его ни спросили, вчера повторял одно: Уходи. Это пламя реальней, чем пламя Ада.
Собирайся. На сборы полдня. Соберешься – в путь. Сундуки да архивы – фигня. Населенный пункт предназначен к зачистке. Ты выживешь. Сущий свыше почему-то доволен. Спасает тебя, дружок. Ты ли прежде писал, что и сам бы здесь все пожог? Что ж, прими поздравленья. Услышан. Ты складно пишешь.
Есть одно только пламя, писал ты, и есть одна неделимая, но умножаемая вина. Ты хотел разделить ее. Но решено иначе. Вот тебе к исполненью назначенная судьба: видеть все, и, жалея, сочувствуя, не судя, доносить до небес, как неправедники свинячат.
Ни священник, ни врач не поможет – ты будешь впредь нам писать – ты же зряч, и не можешь того не зреть, до чего, как тебе до Сириуса, далеко нам. Даже если не вслух, если скажешь себе: молчи, даже если случайно задумаешься в ночи, - все записывается небесным магнитофоном.
Ты б слыхал целиком эту запись: густой скулеж искалеченных шавок, которым вынь да положь им положенное положительное положенье. Ты б взвалил их беду, тяжелейшую из поклаж? Неуместно, безвестно, напрасно раздавлен - дашь передышку дыре, обрекаемой на сожженье.
Начинай с тривиального: мой заблеванных алкашей, изумленному нищему пуговицу пришей, - а теперь посложнее: смягчай сердца убежденных урок, исповедуй опущенных, увещевай ментов, - и сложнейшее: власть. С ненавистных толпе постов поправляй, что придумает царствующий придурок:
утешай обреченных, жалей палачей и вдов… А не можешь – проваливай. Знать, еще не готов. Занимайся своими письменными пустяками. И глядишь, через годы, возьми да и подфарти пониманье, прощенье и прочее. Но в пути лучше не оборачивайся. Превратишься в камень.
фрилансер Excel, VBA - контакты в профиле "Совершенствоваться не обязательно. Выживание — дело добровольное." Э.Деминг
Не бойтесь танцевать и петь,проснувшись рано. Откройте окна ,крикните " ЛЮБЛЮ" ! И зеркала ответят : " Вы желанны!" Жизнь любит тех, кто любит жизнь свою !
Кто автор не в курсе. Гуглить не пытался.
Формула массива (ФМ) вводится Ctrl+Shift+Enter Memento mori
Над пропастью во ржи (с) Т.Осетрова не хватило миров. на двоих – полтора… опрокинутый кофе остался вчера. два птенца на свободе, разбивши семьи оболочку. мы судьбу дописали, вошедшие в раж, но осталась страница, где год и тираж, и унылый редактор никак не накапает точку. превращаются в память следы на песке. телефон задыхается в мокрой руке, задыхаюсь и я, но звоню, пересиливши робость. от коротких гудков шандарахнуло в дрожь. и опять – за окном колыхается рожь, и на досках подъездных дверей нацарапано "прОпасть".
ты туда не спеши, это все наяву. я уж знаю, я в этом подъезде живу, и рисую молчанием серые строки ступеней. вдоль потресканных стен – известковый налёт. поднимаюсь в туман - за пролётом пролёт – становясь всё безумней (а скажут – мудрей и степенней…)
но тебе не понять. ты влюблён и далёк, суетишься, как белый тюлешек-белёк. я и так допоздна засиделась с тобой, задружилась. перерыв на звонки, пересчет трудодней… я домой на метро, ты останешься с ней. пятна кофе и секс, как всегда, назовем "не сложилось". не срослось, не сбылось, но в четыре утра отдаю на убой все мечты комара. пью стихи и коньяк - до изжоги, скуля и дичая. быть Офелией? запросто! только - в бреду - повилики с укропом никак не найду. видно, так и топиться в рутине с пучком молочая, так и ждать, так и верить, считая часы, так и мучать соседей, себя и басы, так и жить с этой рожью за окнами!.. выгляни, видишь?.. над гнездовьем кукушек – припадок зари, сквозь туманы июля спешат звонари окропить перезвоном давно ославяненный идиш трёх кварталов, двух кладбищ, и сотен котов. все дороги - не в Рим, а куда-то в Ростов, - рассыпаются вёрстами по буеракам и весям. через поле - на запад, по пьяни, навзрыд, спотыкаясь о прялки, обломки корыт - и о прочие сказки. что, полюшко, покуролесим?
ну давай, "Косарей" - и опять, как тогда! наливай! здесь и в лужах живая вода! мне бы выпить до дна, захлебнуться свободой - и сбыться… только пропасть зияет, глядит из-под ног, и не так уж и важен - отшельник ли, Бог - третий час монотонно твердящий: "Не пей из копытца"...
… разговор не случился. к чему разговор? - для других зеленеет рябинами двор, где соседка кричала с утра: "Постыдились бы! Люди ж!.." лучше вывалюсь - глупый птенец - из гнезда, но я завтра усну - и вернусь в холода, где на мерзлой земле колосками написано: "любишь"…
фрилансер Excel, VBA - контакты в профиле "Совершенствоваться не обязательно. Выживание — дело добровольное." Э.Деминг
JayBhagavan пишет: мы вряд ли знаем что такое жизнь
зато мы наверняка знаем. чем оно всё заканчивается
Если б не эта дыра в конце...
Если б не эта дыра в конце... А.Шапиро Если б не эта дыра в конце, выморочный силуэт с косой, можно б подумать об огурце, хлебце с поджаренной колбасой.
Можно б и вовсе накрыть на стол, выпить, нажраться, пуститься в пляс, под разухабистый рок-н-ролл к потному зеркалу кобелясь..
Можно с гостями, не одному (будто с гостями ты не один). Сядем, долму, бастурму, хурму вместе под музыку поедим.
Или по-русски. Под оливье, водку, огурчики да икру, перемывать житие свое. (Может быть, как-нибудь не умру.
Может – когда-нибудь, не сейчас). Сплетничать, чокаться с тамадой, выпить, нажраться, пуститься в пляс. Сам темно-серый, полуседой.
Сам не выносит вопросов в лоб, яркого света, публичных сцен. Если бы сам не любил взахлеб, мог бы подольше остаться цел.
Мог бы за талию, да за грудь, да прямо в койку – и там быть крут. Ей бы понравилось. Бабы врут, что им не нравится. Бабы врут
и не даются. Лишь эта ****ь, каждому кажущая перёд, будет маячить, канючить, ждать, и все равно меня приберёт.
фрилансер Excel, VBA - контакты в профиле "Совершенствоваться не обязательно. Выживание — дело добровольное." Э.Деминг